«Надежда умирает последней» для меня – даже не роман, а романчик.
Это маленькая местечковая история с одной сюжетной линией в основе текста и всего-то тремя ответвлениями:
историей Клодин,
Мари-Анж Клер
и Венеры с Фредьером (мал мала меньше).
Как ни крути, а основа сюжета – возвращение домой Ленитины. Сначала – возвращение и пансиона, а потом – из лже-монастыря. Эдакая одиссея. С небольшим элементом аргонавтики – в тех главах, которые описывают мытарства Ганца. И с небольшим, но ёмким сюжетом в стиле трои: противостояния Клодин и системы феодального произвола в лице Мазана и Непойманного.
И всё-таки этот маленький мирок, эта микроскопическая история одного уездного городка, скорее даже – одной дворянской семьи, раскрывает в себе суть всех грехов и проблем своего времени, спрятанных на задворках истории. Это оборотная сторона Тридцатилетней войны и феодальной раздробленности некогда могущественной Франции. Франция, которая стала распадаться на кусочки после смерти кардинала де Ришельё. Это те плоды, которые приходится пожинать простым людям после многолетней гражданской войны между католиками и гугенотами – вечного церковного противостояния конфессий…
Суперцель книги
Суперцелью написания книги были отнюдь не приключения молодой пары. История любви Ленитины и Ганца – это лишь привычный фон для авантюрного романа.
Гораздо важнее для меня было показать разницу между верой и церковью как государственным институтом. Между истинным христианским экстазом одних героев (Марго, Клер и та же Ленитина). лицемерием других (Лоренсия, Сентонжский) и фанатизм третьих (Мадлон). Между настоящими чувствами и способностью жертвовать собой ради ближних (история Клодин и её семьи) и позёрством (Непойманный).
Так получилось, что донести самое ценное в повествовании помогли второстепенные линии:
Венера с Фредьером и Мари-Анж с Николя провозгласили читателю, что истинная любовь не знает преград и границ, умеет ждать и прощать, возвышает человека над другими. Она противостоит общественной морали и общественному порицанию. «Ты не шлюха», – говорит Николя своей возлюбленной. А Венера делает её преемницей салона.
Линия Маргариты Бофор демонстрирует, что церкви вовсе не нужно насильно склонять к постригу тех девушек, которые созданы для мирского – всегда найдутся отшельницы, готовые сменить светскую причёску на монашеское покрывало. И настоящей христовой невестой можно стать только по доброй воле, что, увы, далеко не всегда практиковалось в Средневековье… Поэтому мать Мадлон упорно ломает одну воспитанницу в то время как другая готова идти в монастырь по доброй воле, но этого никто не замечает.
Линия Мадам Генерал и вовсе стоит особняком, являясь, по сути, «романом в романе». Можно полностью изъять её из сюжета «Надежды», за исключением сцен встречи с Ганцем и Ленитиной, и издать отдельно – она ничего не потеряет. Но тогда много потеряет «Надежда»…
Роман в романе
История Клодин – полноценная повесть, рассказывающая о том, как жертвами интриг в борьбе за власть становятся не только простые смертные, но и представители не самого последнего рода во Франции… Даже несмотря на то, что Варфоломеевская ночь далеко позади и Нантский эдикт подписан… Недаром отряд Мадам Генерал зовётся именно Нантскими гугенотами – этакий оксюморон, ведь Нант в те годы считался католическим центром, поэтому организация в данном городе полка гугенотов выглядит как вызов, как противостояние системе…
И вся жизнь Мадам Генерал, с момента покушения на дом её отца, наполнена этим противостоянием: начиная от необходимости доказывать своё право на веру до приведения в действие давнего приговора суда над авантюристом, не исполненного из-за покровительства всесильного маркиза (который на поверку является его единокровным братом, если читатель сумел разглядеть это между строк) .
Надеюсь, что основные линии противостояния в романе читаются не менее отчётливо, чем фабула любовных приключений и исканий Ленитины и Ганца, которая написана «для девочек». Как и полагается книгам, созданным в жанре интеллектуального романа, повествование ложится на бумагу, как слоеный пирог: 90% читателем съедят крем, процентов 30% освоят половину теста с начинкой, а вот все слои отведают лишь единицы.
И пусть простят меня молодые герои, что им отведено в этой истории не центральное место, несмотря на то что они – персонажи первого плана. Эти птенчики ещё не доросли до того, чтобы называться «героями моего романа», о которых хочется говорить бесконечно.
Поэтому в «Повести тридцатилетней войны» плавно перетекут многие из второстепенных персонажей «Надежды». И им есть о чём рассказать уверяю.
который на поверку является его братом, если читатель сумел разглядеть это между строк) . - аппа! Вот это даже интересно, надо вычленить, где сей намек таится. Я скорее подозревала их в ином виде связи....
"Линия Мадам Генерал и вовсе стоит особняком, являясь, по сути, «романом в романе». Можно полностью изъять её из сюжета «Надежды», за исключением сцен встречи с Ганцем и Лентиной, и издать отдельно – она ничего не потеряет. Но тогда много потеряет «Надежда»…" - вот это точно!
"это специальная задумка автора?" - Да, ладанка, перешедшая от Филиппа к Ленитине, а от Ленитины - к Клодин - это не просто случайность. Герои обменялись "в кадре" - значит это важно для сюжета.
Миры Рины Аньярской 
- Yarko!
«Надежда умирает последней» для меня – даже не роман, а романчик. 
Суперцель книги
История Клодин – полноценная повесть, рассказывающая о том, как жертвами интриг в борьбе за власть становятся не только простые смертные, но и представители не самого последнего рода во Франции… Даже несмотря на то, что Варфоломеевская ночь далеко позади и Нантский эдикт подписан… Недаром отряд Мадам Генерал зовётся именно Нантскими гугенотами – этакий оксюморон, ведь Нант в те годы считался католическим центром, поэтому организация в данном городе полка гугенотов выглядит как вызов, как противостояние системе… 
0
